Окрошка по собственному рецепту

— Морохин, вставай! – и Лариса Давыдовна легко дотронулась до одеяла. – Морохи-и-ин, ты слышишь? Тёмочка, просыпайся давай.

Тёмка, который не сразу понял, что его будят посередине тихого часа, открыл глаза и удивленно уставился на воспитательницу.

Фото: по лицензии CC0 Photorobus.ru

А Лариса Давыдовна, проведя своей легкой рукой по взъерошенным Тёмкиным волосам, засмеялась:

— Ишь, разоспался! То не уложишь тебя, скачешь как кузнечик чуть ли не целый час, а то не разбудишь. Ах, озорник…

— А что? – не сразу сообразил Тёмка, которого объятия Морфея не хотели отпускать. – Снова, что ли, идти прививки делать? Я не хочу-у-у-у, — и он плаксиво скривил губы.

— Какие прививки? О чём ты? – удивилась Лариса Давыдовна. – Каждый день прививки не делают. Сделали вчера – и хватит. Сестра за тобой пришла. Так что одевайся быстренько. Домой сейчас пойдёшь.

Только тихо! – и она приложила палец к губам. – Одевайся осторожно, не разбуди других ребят.

— Малинка пришла? – рванулся Тёмка. – Я сейчас. Сейчас… — и он стал натягивать шорты.

Марина ждала его в коридоре.

Тёмка, с кое-как застегнутой второпях рубашке и в одной тапочке выскочил из группы.

— Малинка! – и брат с размаху обхватил её за талию. – Домой пойдём, да?

— Мама позвонила, — стала объяснять сестра, — сказала, что сегодня задержится на работе, попросила забрать тебя. А я подумала: чего два раза по одной и той же дороге ходить да за семь верст киселя хлебать? Заберу тебя, как уроки закончатся. Ну, надевай уже куртку, где она висит?

— Вот! Вот она! – и Тёмка полез в ящичек с нарисованным снеговичком. Ему очень понравились слова про кисель, и он воспринял их дословно:

— Кисель будем сейчас варить, да?

— Есть идея получше! – подняла Марина указательный палец. – Давай сделаем окрошку. И сами поедим, и маме поможем. Она придёт – а дома такая вкуснотища ещё ожидает. Представляешь, как она обрадуется!

Они стали спускаться вниз по широкой лестнице, а Марина продолжила:

— Помнишь, бабушка нас окрошкой в деревне угощала?

— Н-н-ну, помню, — нерешительно ответил Тёмка, который уже забыл, что есть такое блюдо.

— Там картошка, редиска, яйцо, зелень всякая, и всё это заливается квасом, — напомнила Марина.

— А! – закричал вдруг Тёмка, когда они вышли на улицу. – Это которую прямо холодную едят?

— Что ты орёшь на всю улицу? – возмутилась сестра. – Да, которую прямо холодную едят. Давай такую сделаем?

— А давай! – загорелся Тёмка и тут же остановился:

— Малинка, а ты умеешь? Ну, эту самую окрошку умеешь делать?

— Чего там уметь? – легкомысленно ответила Марина, вспоминая как эту фразу повторял бабушкин сосед дядя Митя. – Сейчас сварим картошку, редиску порежем, лука накрошим – и будет у нас такая окрошка – зашибиться можно будет! — Она специально вставила «взрослое» слово в свою речь, чтобы казаться постарше перед малышом-братом.

— Ну давай, — всё ещё нерешительно проговорил Тёмка. – Наверное, редиску купить надо? У нас же её точно нет.

— Какой умный! – засмеялась сестра. – У нас и лука нет, и петрушки. Естественно, всё это надо купить.

Рынок, мимо которого они проходили, уже закрывался. Остались единичные торговки, да и те уже потихонечку убирали свой товар, поэтому ребятам пришлось пойти в супермаркет.

Выбрав пучки побольше, Марина и Тёмка пошли оплачивать покупки.

Женщина за кассовым аппаратом внимательно посмотрела на брата с сестрой, нажала на кнопочки и на дисплее загорелась сумма.

— Ой, — смутилась Маринка, внимательно вглядываясь в серо-зеленый экранчик, — а у нас нет столько.

— Чего же набрали, если не можете заплатить? – немного раздраженно спросила кассир. – Тогда уберите что-то.

— А что убрать? – растерялась Маринка.

— Ну, вот хоть петрушку вот эту. Или укроп. Или возьмите поменьше, — предложила женщина.

— Ой, нам без укропа никак нельзя, — расстроилась Марина, — да и без петрушки тоже. Как быть?

— Говорю же, возьмите поменьше, — равнодушно предложила кассир, — куда вы такие охапки набрали?

— Ну, давайте…  — неуверенно согласилась Марина.

На самом деле она не знала, сколько зелени надо порезать в окрошку, но когда у неё осталась примерно половина от первоначально взятых пучков, она откровенно расстроилась.

Они вышли из магазина, и Тёмка, глядя на грустное лицо сестры, забросал её вопросами:

— Малинка, а нам таких укропов и петрушек хватит?

— Не знаю, — вздохнула Марина, — я вообще не помню, сколько чего бабушка в эту окрошку клала.

— А ты знаешь, где посмотри? — вдруг нашёлся младший брат. – В маминой тетрадке! У неё есть такая, на ней ещё картинка с блинчиками приклеена! Она туда всё-всё записывает, когда ей что-то надо готовить. И борщ, и котлеты, и огурцы там всякие…

— Огурцы! – хлопнула себя по лбу Марина. – Огурцы не купили! Ты чего не напомнил? – набросилась она на Тёмку.

— А что напоминать? – удивился тот. – Денег-то всё равно у тебя нет. Петрушку – и ту половину отобрали. И укроп. И редиску совсем маленько дали. С птичкин клюв.

— Не с птичкин клюв, а с гулькин нос, — поправила, смеясь, Марина. И в следующую секунду стала серьёзной: — Не хватило бы нам на огурцы,  это точно.

— А мы солёные из банки положим! – вдруг радостно закричал Тёмка. – Помнишь, бабушкин брат, дядя Егор всё говорил, что лучше, чем солёный огурец и придумать ничего нельзя?

— Ну, наверное, он прав… — вздохнула Марина. – Попробуем солёные положить. Сейчас придём домой – сбегаешь за квасом. У меня в копилке как раз девять монеток по десять рублей лежит. На три литра тебе хватит. Дотащишь? Или мне самой идти?

— Дотащу, — убежденно заверил Тёмка. – Эти твои три литра – они легче пуха. Надо банку взять. Или нет. Там дома старый бидон с ручкой есть. В нём точно донесу.

«Легче пуха» оказались весьма тяжёлой ношей, и Тёмка благополучно расплескал добрую треть кваса, пока тащил его домой.

— Уф! – открывая дверь, проговорил он, — хорошо, что мы живем на первом этаже. До пятого я бы точно не донёс эту тяжесть.

Марина, занятая мыслями о приготовлении окрошки по всем правилам, чистила картошку. Не сказать, что у неё хорошо получалось. Вернее, правильнее было бы сказать, что у неё совсем нехорошо получалось: коричневая шкурка в некоторых местах так и осталась на картофелинах, да ещё чёрные точки никак не вычищались.

— Ладно, — на третьей штуке Марина махнула рукой, — хватит трех штук. – Мне, Тёмику и маме, как раз по одной картофелине. Поровну.

Она зажгла конфорку и поставила кастрюльку с картошкой на газ.

Потом принялась резать укроп. К удивлению Марины, зелени оказалось достаточно много. Вместе с нарезанной петрушкой получилась солидная горка.

— Ну, и хорошо! – резюмировал Тёмка. – Много – не мало! Будет у нас окрошка зелёная.

— Малинка, — и Тёмка сделал просительно-умилительное лицо, — а давай по стаканчику кваса выпьем! Так пить охота…

— Нет уж, — строго сказала сестра, — ты и так половину пролил, окрошку не на чем будет делать.

Но ей тоже очень хотелось отведать квас, поэтому через какое-то время строгость слетела с неё:

— Ладно, давай попьем, — согласилась она. – Только чур я первая! Это же я придумала окрошку сделать.

Они выпили по стаканчику, остальное Марина предусмотрительно убрала на нижнюю полку холодильника, а потом вернулась к картошке, которая вовсю кипела.

— Сколько вот её варить  надо? – уставилась она на Тёмку. Но встретила только непонимающий взгляд и пожимание плечами.

— Книга рецептов! – неожиданно осенило её. – Надо там посмотреть.

Она долго перелистывала толстую тетрадь, где были вклеены разные вырезки, что-то было написано от руки, где ручкой, где карандашом – но про то, как надо делать окрошку, ничего не нашла.

Тёмка, который ещё не умел читать, к поискам не подключился. Вместо этого, он притащил из комнаты карандаши и альбом и стал рисовать.

— Ну, вообще-е-е-е! – протянула Марина, глядя на то, как брат, высунув от усердия язык, пытался нарисовать красные головки редиски. – Редиску он рисует! Лучше бы помог мне огурцы достать.

Фото: Anita Jankovic on Unsplash

В это время запах из кастрюльки дал понять, что картошка начала подгорать.

— Всё из-за тебя, — накинулась Марина на Тёмку, — карандаши притащил зачем-то, вместо того, чтобы за картошкой следить. Вот гляди, теперь она подгорела!

— Ну и что? – беззаботно ответил Тёмка, — когда картошку в углях пекаришь, она с подгорением ещё вкуснее делается.

Его вообще было трудно вывести из себя, он был веселый и рассудительный мальчик. А – главное – у него всегда на всё был готов ответ.

— А ведь и верно, — согласилась Марина, услышав слова брата, — картошка, когда чуть-чуть подгорит, и правда вкуснее бывает. И окрошка с как будто бы запечённой картошкой точно будет лучше!

Она подставила кастрюльку под струю холодной воды и полезла  за огурцами.

— Сколько вот их тут нужно? – рассуждала она, глядя на стеклянную банку, которая была извлечена из чулана. – Два, три? Тёмка, ты помнишь, что бабушка про огурцы говорила?

— Режь два! – твердо сказал брат.

— Точно два? – в голосе Марины снова послышались недоверчивые нотки.

— Точно, точно, — закивал Тёмка.

На самом деле он, конечно, ни имел никакого понятия о том, сколько огурцов надо положить в окрошку, просто слово «два» не содержало в себе буквы «р», которую Тёмка ещё не научился говорить хорошо, почему при каждой возможности и старался обходить эту небольшую проблему стороной.

Вздохнув, Марина стала открывать банку.

— Крышка тугая, — пожаловалась она, — никак не поддается. Иди помогай, — позвала она Тёмку. – Держи снизу, а я буду открывать крышку.

Пыхтя и мучаясь, они кое-как открыли неподдающуюся банку.

— Надо бы квасу ещё попить, — самым серьёзным тоном сказал Тёмка, и в этот самый момент они услышали, как вода, достигнув краев раковины, полилась на пол.

— Тёмка! Быстро тащи тряпку! – не своим голосом закричала Маринка и бросилась заворачивать кран, бросив огурцы. – И швабру!

Воды на пол натекло не очень много, но провозились они долго.

— Это всё из-за тебя! – то и дело повторяла Маринка, ползая на коленках и собирая воду в ведро. – Это ты принёс свои дурацкие карандаши, а я вместо того, чтобы налить воду в кастрюлю, оставила кран открытым.

— Ничего они не дурацкие, — пожал плечами брат, — нормальные карандаши. Это ты всё ругаешься, я из-за тебя даже редиску не дорисовал.

— Помогай давай, редиска! – окончательно рассердилась Маринка. – Нашёл время глупыми разговорами заниматься. Тут воды море, а от него помощи никакой!

— Сама такая! – насупился Тёмка. – Вот не буду ничего делать.

— И окрошки не получишь! – тотчас ответила сестра. – Я, значит, одна всё делай, и режь, и вари, и банку открывай, а ты только рисовать будешь. Нормально, да?

— Ха! – подпрыгнул Тёмка. – Банку я тебе как раз помогал открывать. Забыла?

Марина посмотрела на непонятно отчего развеселившегося Тёмку, махнула рукой и продолжила вытирать пол.

Тёмка потоптался, потоптался, потом присоединился к ней.

— Ну, вот видишь? – примирительно спросил он, глядя на место, где совсем недавно была вода. – Ничего и нет. Всё сухо. Давай ещё квасу попьем?

Они налили ещё по стакану, и Марина занялась нарезкой огурцов.

— Куда теперь всё сложить? – задумалась она, когда всё было нарезано.

— А в тазик, вон в тот! – показал Тёмка на верхний ярус сушилки.

Фото: Annie Spratt on Unsplash

— Слезай тогда с табуретки, — сказала сестра, — тазик это, конечно, хорошо, но придется лезть наверх.

Кое-как зацепившись за край тазика, она уже надеялась, что вот-вот – и посудина будет у неё в руках. Ещё чуть-чуть поддержать второй рукой. Ещё немножко… Ещё самую малость… Ещё чуть… И… тазик сорвался вниз, ударив со всего размаху Тёмку по голове.

Окончательно ошарашенный, он даже не заплакал, а только потёр ушибленное место, глядя на сестру каким-то очень уж удивленным взглядом.

Маринка спрыгнула с табуретки.

— Живой? – заботливо спросила она, целуя Тёмку в макушку так, как это обычно делала мама.

И вот тут Тёмка заплакал. Горько и навзрыд.

— Ты… ты… ты… — он никак не мог справиться с волнением. – Это ты всё специально придумала, чтобы меня стукнуть.

— Тема, да ты что такое говоришь! – опешила Маринка. – Да разве это я? Ты же видел, что я всеми силами старалась удержать этот несчастный таз, но он почему-то живым оказался. Прямо мимо моих рук проскользнул – и на твою голову упал.

— Живой таз? – Тёмкины глаза уже сверкали от любопытства. – А такие бывают?

— Видимо, да, — вздохнула Маринка. – Не плачь, я тебе ещё квасу налью.

Они ещё налили по стакану, и Тёмка окончательно успокоился.

— Огурцы, картошка, редиска, укроп с петрушкой… — загибала меж тем пальцы Маринка. – Тёмик, мы ничего не забыли? Мне кажется, что чего-то не хватает.

— Забыли! – победно посмотрел на неё Тёмка.

— Что? – с укоризной спросила сестра.

— А я теперь тазом стукнутый, и поэтому плохо помню, — сощурился Тёмка.

— Квасу больше не дам, — тотчас поняла его хитрость Маринка. – Там и так уже ничего не осталось.

— Ладно, — пошёл на попятную брат, — скажу, так уж и быть. – Яйцо ты забыла.

— Точно! – хлопнула себя по голове Маринка. – Яйца ведь бабушка в окрошку клала!

— А ещё… — и Тёмка выжидательно смотрел на сестру. – Ещё… ещё…

— Ну, не тяни уже, говори! – взмолилась девочка. – Что ещё?

— Колбасу! Вот!  — и Тёмка весь засветился, вспомнив, наконец, ещё про один ингредиент окрошки.

— Ой… — моментально погрустнела Маринка, — а вот колбасы-то у нас и нет.

— А вылови мясо из супа! – моментально нашёлся Тёмка.

Поистине идеи просто фонтанировали в его голове.

— А, пожалуй, да… — произнесла Маринка. – Мясо тоже, наверное, можно. Тем более, в супе оно уже сваренное.

Яиц Тёмик, по уже известной причине, предложил сварить тоже два.

В этот раз Марина не отходила от кастрюльки, и как только вода закипела, сняла её с конфорки.

— Хватит им вариться, — авторитетно произнесла девочка, — а то сгорят ещё, как это получилось с картошкой.

Кран с холодной водой был предусмотрительно выключен, как только кастрюлька наполнилась водой. Второй раз ползать и собирать воду не хотелось, поэтому воду решили выключить сразу же.

Правда, когда яйца остыли, обоих постигло разочарование: мало того, что яйца чистились на удивление плохо – они оказались недоваренными. Вернее, их можно было считать вполне съедобными, но это были яйца всмятку, а не вкрутую, как полагалось для окрошки.

— Ладно, что теперь… — рассуждала Маринка, стряхивая их с доски в тазик, — что получилось – то получилось. Может, и ничего, что они у нас недоварились?

Мясо из супа она выловила и тоже покрошила в  окрошку. Через какое-то время внутренняя часть тазика, побывавшего на голове Тёмки, являла собой горку продуктов, среди которых виднелась картошка в кожуре, солёные огурцы, белок от яиц (желток благополучно стёк внутрь).

— Квас потом нальём, — сказала Маринка, — когда мама придёт.

— Не, сейчас надо! – запротестовал Тёмка. – Нужно же попробовать, что получилось.

— А, ну да! – согласилась сестра, — нужно попробовать.

Кваса хватило только на половину продуктов. Но даже то, что оказалось покрытым коричневым газированным напитком, на вкус было не очень приятным.

— Соли надо добавить! – вскинулся Тёмка. – Бабушка всегда соль кладет.

— А сколько? – спросила Маринка, которая уже привыкла к тому, что брат был добровольным счетоводом.

— Две ложки!  — услышала она в ответ.

— Да что ты всё два да два? Никаких цифр больше не знаешь, что ли? – удивилась Маринка неизменному постоянству.

Тёмка пошевелил губами, загибая при этом пальцы, и неожиданно выпалил:

— Пять!

— Что пять? – не поняла сестра.

— Пять ложек надо положить! – уверенно ответил Тёмка.

— Пять ложек? – растерялась Марина. – Не много ли будет?

— Не, — замотал головой Тёмка, — в самый раз. Я точно помню, что бабушка пять ложек соли клала.

— Ой, да ладно сочинять, — с сомнением перебила Маринка, — пять ложек… Ну, три ещё туда-сюда, но чтобы пять…

— Клади, сколько хочешь, — увернулся от повторения слова «три» Тёмик.

— Я четыре положу, — решила Маринка, — как раз среднее число между тремя и пятью будет.

Она насыпала четыре столовые ложки, попробовала получившееся блюдо и сморщилась: «Да, соли явно многовато».

— Так ей надо постоять, Малинка! – безапелляционно заявил брат.

— Точно? – не поверила Марина. – И тогда будет нормально?

— Точно! – кивнул Тёмка головой. – Как раз к маминому приходу и сготовится.

Когда Нина Марковна пришла домой, дети спали. Маринка делала уроки и заснула прямо над тетрадкой, положив руки под голову. Тёмик прикорнул рядышком на стареньком диване.

На кухне женщину ожидал сюрприз.

Вернее, не на самой кухне, а в холодильнике. Странное месиво, состоявшее, судя по всему, из картошки, редиски, солёных огурцов и невообразимого количества зелени, утопало в квасе.

Попробовав произведение кулинарного искусства, Нина Марковна сморщилась: видимо соли юные кулинары не пожалели, насыпав её от души. Помимо этого, одной из составляющих явно была подгоревшая картошка, а второй невесть откуда взявшиеся в окрошке соленые огурцы.

Маринка, заслышав шум, проснулась.

— Мам! – вышла она из комнаты. – А мы с Тёмиком тебе сюрприз сделать хотели. Окрошку! Она должна была постоять, чтобы быть к твоему приходу готовой.

— Да уж сделали! – укоризненно покачала головой мама. – И почему крышка от суповой кастрюли открыта?

Пришлось Марине всё рассказывать от начала и до конца. Как у них вода через край раковины перелилась, и как Тёмке досталось тазом по голове. И как они им денег в супермаркете на зелень не хватило…

— Да зелени, как я погляжу, здесь достаточно! – через какое-то время смеялась мама. – Так что очень хорошо, что вы оставили половину в магазине. Надеюсь, то, что не досталось вам, хозяйкам пойдет на пользу.

Фото: engin akyurt on Unsplash

— А есть ты это совсем не будешь? – осторожно спросила Марина,  подозревая, впрочем, что ответ будет отрицательным.

— Ну… — уклончиво ответила Нина Марковна. – Посмотрим. Ты ведь по субботам не учишься теперь, — продолжила она, глядя на расстроенное лицо дочери, — и Тёма в детский сад не пойд`т.

— Ну? – подняла на неё полные грусти глаза Маринка.

— Что, «ну»? – улыбнулась Нина Марковна, — придётся собраться нам на поварской симпозиум, и я, как шеф-повар, буду учить вас готовить окрошку. По всем правилам.

— А это? – кивком указала Маринка на тазик.

— Это… — задумчиво ответила мама, — отнесу завтра на работу. Дам коллегам по цеху попробовать. Пусть скажут, чего здесь не хватает и что тут лишнее.