Приключения в Купальскую ночь

Если бы Пашка знал, с чем столкнется, он ни за что не согласился ехать отмечать купальскую ночь в эту тмутаракань, где до цивилизации семь верст и все лесом.

Фото: pixabay.com

Сидели как-то вечером с приятелями в баре, и Колька вдруг вспомнил, что скоро ночь на Купалу, неплохо бы цветок папоротника раздобыть, а то кредиты замучили. Никита поддержал, заявил, что место знает дикое, до ближайшей деревни километров десять, не меньше.

Все, что казалось в баре веселым, необычным, на месте выглядело иначе. Дорога, бегущая по краю леса, оказалась заросшей настолько, что пришлось несколько раз выходить и сбивать особо наглые кусты. Но на повороте в рощу она вдруг выровнялась — кусты исчезли, да и травы почти не было.

— Не понял, — остановил машину Никита, друзья ехали на его стареньком джипе. – Смотрите, ну так не бывает.

Действительно, к расчищенной грунтовке других подъездов не было!

— Это что же, сюда доезжали и возвращались, получается?

— Да не похоже, здесь и места для разворота мало.

— Ладно, ребята, — торопил Колька, ему не терпелось быстрее добраться до позвякивающего рюкзака, — нам еще на ночлег устраиваться, поехали.

Заехали в лес на пару километров, оставили машину и пошли пешком. Легко нашли полянку, разбили палатку и развели костер. Разговоры крутились вокруг предстоящей ночи. Приятели с каким-то особым нетерпением ее ждали, хотя и подсмеивались.

— А что ты загадаешь, Пашка, как цветок папоротника отыщешь?

— Смеетесь. Я бы загадал свое СТО, не все же нам на Валерку работать.

— Свое СТО хорошо, а я бы размахнулся, — мечтательно сказал Колька, — домишко на Рублевке, активы, чтобы не работать.

— Фантазеры, — хмыкнул Никита. – Ну помечтайте еще, завтра вернемся не до того будет, Валерка вчера пять тачек загнал на ремонт.

За разговорами о работе приятели не заметили, как стемнело.

— Ну что, пора? – первым поднялся Колька и пошел к ближайшим деревьям, в темноту леса.

— Вернись, — окрикнул Никита, но Колька лишь рассмеялся.

Без Кольки разговор не клеился, Никита подбрасывал двора в костер и разбивал угольки. Фонтанчики искр поднимались вместе с дымом.

— Что-то долго его нет, — не выдержал Пашка, — пойду, посмотрю.

— Ну еще и ты…

Пашка не стал слушать. «Что я, не мужик что ли», — уговаривал себя, погружаясь во тьму густой чащи. И отошел-то всего на десяток шагов, до последнего момента слышал, как потрескивают дрова, а тут как отрезало — стихло все, разве шорохи и скрип веток. Обернулся Пашка – огонек, просвечивавший сквозь густую поросль, исчез. Бросился к полянке, а ее нет, но ведь так не бывает, не успел бы он потеряться.

Стало душно, где-то закричала птица, над головой кто-то ухнул, и еще, и еще. От алкоголя и следа не осталось. Сердце рухнуло вниз, а кровь подскочила к вискам, отбивая: «вернись, вернись». Он и рад бы вернуться, только куда – вокруг непроходимая чаща. И тут он услышал тихое женское пение и побежал на голоса.

Лес стал редеть, сквозь стволы процеживался синий лунный свет. Почему он решил, что выберется на дорогу, по которой приехали. И вот сейчас Паша, спрятавшись в кустах, смотрел, как из темной воды, невесть откуда взявшейся речки, выходили девушки в длинных белых платьях или сорочках, он точно не знал, как назвать балахоны.

Пашка не понимал, почему он чувствует такой страх, словно девушки выходят не из реки, а появляются из-под земли.

«Что я, в самом деле, праздник сегодня, может какой обряд проводят», — сказал он себе и сделал шаг.

Девушки замолкли, а потом с криком бросились к нему. Что такое, почему так хочется смеяться, никак не может перестать. А вокруг бледные лица, огромные глаза, в которых множится красная луна, локоны, мокрые волосы, пахнущие тиной, лилии, вплетенные в них, изгибы соблазнительных фигур под мокрой прозрачной тканью. Хо-ро-вод. Смешно так, что он не может вздохнуть, не может остановиться. Мир кувырком.

— Пашка, Пашка, живой?

Неужели мир, наконец, пришел в себя? Он лежит на мокрой траве и лягушки, откуда здесь лягушки? Лицо Никиты, такое близкое!

— Что ты здесь делаешь? – Пашка рывком поднялся, и чуть не упал, голова кружилась.

— Ищу вас, разбрелись по лесу, ты как-то вышел на Незримку, речку, о которой мало кто знает.

— Незримку? А девушки, где девушки?

— Какие девушки, не было никаких девушек, спал ты на берегу.

— А это что? – Пашка разжал кулак, в котором была водная лилия.

— Да ну тебя, сорвал, а потом выбрался и уснул.  Пошли, нам еще Кольку искать. Смотри, светает уже.

Возвращались на поляну молча. Лес тоже молчал, было то, особое предрассветное время осмысления и тишины. Колька спал у потухшего костра.

7 июля отмечается Иван Купала, один из главных славянских праздников
Постер дня